Отец Алексий: Сегодня я хотел поговорить на тему, которая невольно  была задана в прошлый раз. Если вы помните, на предыдущей встрече молодой человек, который, судя по всему,  отправился в монастырь, очень откровенно сказал о том, что и «рад бы в рай, а грехи не пускают». Это состояние нам всем знакомо в той или иной мере, и проблема действительно серьезная. Молодой человек утверждает, что грех ему нравится. А ведь это очень распространенное явление, когда мы не можем отказаться от пристрастия, когда мы с ним сроднились, и это ощущение вызывает у нас какое-то чувство удовольствия.

Размышляя над этой темой, читая Священное писание, я решил поговорить с вами, наверное, о самом главном, что собственно Господь дает тем, кто возлюбил Его взамен наших сиюминутных пристрастий. Таковые обманчивы, они дезориентируют нас в жизни и лишают возможности воспринимать дары Божии, как они есть.

В это воскресенье читалось послание к Коринфянам (1Кор.2:9). То, что Господь уготовил любящим Его «ухо не слышало, око не видело и на сердце человеку не приходило». Это такие дары, которые делают нас сопричастными Богови и богами по благодати. Тогда мы входим в свет лица Божиего и во свете лица ходим. Что это такое – свет Христов? Замечательны рассуждения, которые приводятся в статье старца святой жизни Софрония Сахарова.

Слово, которое он говорил на праздник Преображения Господня, было опубликовано в №8 «Журнала Московской патриархии» от августа месяца. Название статьи — «Слово на Преображение. О свете фаворском».

Преображение и явило божественный свет, свет нетварный. Хотелось бы зачитать выдержки из статьи, потому что воспроизводить своим языком их было бы не совсем правильно. Эти слова, которые употребляет Софроний, были им выстраданы. Думаю, что здесь необходимы цитаты с маленькими вкраплениями разъяснений, комментариев, но не в плане развития мысли, а пояснения темы для нас, здесь сидящих.

Се, облак светел осени их, и се, глас из облака глаголя:
Сей есть Сын возлюбленный, о Немже благоволих: Того послушайте. (Мф. 17, 15; Мк. 9, 7; Лк. 9, 35)

Сегодня, по случаю великого церковного торжества, которое по мере приближения нашего к завершению земного пути не только не умаляется, но непрестанно возрастает в силе своей и значимости, мы, как бы забывая немощь нашу, позволим себе говорить о воссиявшем на Фаворе неодержимом и незаходимом Свете. Прошу вас, забудьте в час сей о моем ничтожестве; закройте глаза ваши на мое невежество и грубость и, если возможно, взгляните на меня как на единого из стражей горы Ефремовой, провозглашающих: вставайте, и взойдем на Сион к Господу Богу нашему (Иер. 31, 6).

Бог, сотворивший небо и землю (4 Цар. 19, 15), есть Бог наш от чрева матерей наших. По плотском рождении прежде, чем научились мы отличать правую руку от левой (Ион. 4, 11), в купели крещения мы получили уже второе рождение, свыше,

Отец Алексий: То, о чем здесь говорится, касается большинства из нас. Батюшка описывает среду в которой он находился.

…и на нас было наречено великое и страшное и самим небесным силам имя — Отца, и Сына, и Святого Духа. Вслед за тем мы приняли другой бесценный дар, о котором душа наша не может ни сказать, ни помыслить без трепета, а именно — помазание Духом Святым, печать освящения Которого налагалась на все члены тела нашего со словами таинства: Печать дара Духа Святаго. И так мы стали селением Бога Вышнего, тела же наши — храмом Духа Святаго (1 Кор. 6, 19).

Отец Алексий: Почему и дальше апостол говорит, что всякого кто растлил этот храм растлит того и Бог. Потому что тело стало особым жилищем Бога, потому что оно посвящено Богу.

От младенческих лет мы питаемся в Церкви Божественными Телом и Кровью Христа. Мы — дети Его; плоть от Плоти, и кровь от Крови Его. От юности нашей мы живем в атмосфере Слова Божьего, открывающего нам беспредельные просторы в познании безначального Бога, Отца нашего, дающего нам еще отсюда предвкушать блаженство вечного пребывания с Ним и в Нем. В Церкви нашей на всякий день мы живем в некоем невыразимом преизбытке всякого богатства духовного, и благодарная душа порывается восклицать: воистину богат Бог наш; везде сый и вся исполняяй, Он непрестанно объемлет нас, всех и каждого.

Отец Алексий: Как замечательно последовательно рассуждает отец Софроний: сначала  рождение, затем запечатлении е Святого Духа, и далее мы вскармливаемся телом и кровью Христа.

И вот, несмотря на все сие, мы нищи духом. В пределах земли ненасытим голод и неутолима жажда богопознания; ибо стремление наше — достигнуть Недостижимого, видеть Невидимого, познать Беспредельного. Растет это стремление непрестанно в каждом человеке, когда Свет Божества благоволит осиять его хотя бы малейшим приближением Своим, ибо тогда очам ума нашего открывается — в какой бездне мрака мы пребываем. Видение это поражает всего человека, и тогда душа его не знает покоя и не может иметь его, доколе не освободится вполне от обдержащей ее тьмы, доколе не насытится Ненасыщаемою Пищею, доколе Свет сей не умножится в ней и не соединится с нею так, что Свет и душа станут едино, преобразив убожество наше в Божественную славу.

Преображение Господне является твердым основанием нашей надежды на преображение всей нашей жизни, исполненной ныне труда, болезней, страха, — в жизнь нетленную, богоподобную. Однако восхождение сие на высокую гору (Мф. 17, 1; Мк. 9, 2) Преображения связано с великим подвигом. Нередко вначале изнемогаем мы в этом подвиге, и как бы безнадежие овладевает душой. В такие часы мучительного стояния на грани между влекущим к себе Неприступным Светом Божества и пугающей тьмою кромешной (Втор. 4, 11) вспомним уроки отцов наших, прошедших сей путь вслед за Христом, и, препоясав чресла (Лк. 12, 35) свои, укрепимся мужественною надеждою на Того, Кто дланию Своею нетрудно держит всю тварь. Память о том, что в жизни нашей должно повториться по подобию все то, что совершилось в жизни Сына Человеческого, освободит нас от всякого страха и малодушия. Это общий для всех нас путь, по слову Самого Христа: Аз есмь путь (Ин. 14, 6); и притом — единственный, ибо никтоже приидет ко Отцу, токмо Мною (Ин. 14, 6).

Если Господь был искушен (Евр. 4, 5), то и мы непременно должны пройти через огонь искушений; если Господь был гоним и преследуем, и мы тоже будем гонимы от тех же сил, которые гнали Христа; если Господь страдал и был распят, и мы неизбежно должны страдать и также будем распяты, хотя, быть может, и на невидимых крестах, если только воистину следуем за Ним в путях сердца нашего. Если Господь преобразился, и мы преобразимся, и еще здесь на земле, если уподобимся Ему во внутренних стремлениях своих. Если Господь умер и воскрес, то и все верующие в Него пройдут через смерть, возлягут во гробах и затем воскреснут подобно Ему, если и умирали подобно Ему. Воскреснут верные сначала душой, а затем, в день Общего Воскресения, и телами. Если Господь по воскресении Своем в прославленной плоти вознесеся на небо и седе одесную Бога (Мк. 16, 19), то и мы в прославленных телах воскресения нашего, силою Духа Святаго, будем вознесены на небеса и соделаемся сонаследниками Христу и причастниками Божества (ср.: 1 Пет. 4, 13; 2 Пет. 1, 4; Рим. 7, 17; 2 Тим. 2, 11–12 и др.).

Всё, что мы сейчас перечислили, совершилось с Господом не по Его Божеству, а по Его человечеству, то есть в том плане, где Господь является единосущным нам Сыном Человеческим. Господь, собезначальное Отцу и Духу Слово, в акте воплощения восприял в Свою Божественную ипостась наше человеческое естество, не призрачно, но действительно став подобным нам человеком. Он в плоти нашей явил Божественное совершенство, оставив нам образ (ср.: Ин. 13, 15. Слово «образ» используется в славянском переводе), который многие пророки и праведники желали видеть (Мф. 13, 17) и который мы ныне должны осуществить, каждый в жизни своей, чтобы через уподобление Христу в образе земного жития стать подобными Ему и по образу Божественного -бытия.

Прошу вас, не будем малодушествовать, слыша слова учения сего, но воспрянем духом и откроем сердца наши, чтобы принять с простотой благовестие Христово. Господь Своими устами сказал: дерзайте, Я победил мир (Ин. 16, 33). И мы, силою Христа, несомненно одержим эту победу над миром, чтобы разделить с Ним вечное царство на небесах.

Во исполнение заповеди: идите и ставше глаголите в церкви людям вся глаголы жизни сея (Деян. 5, 20), говорю вам о сем. Ибо это суть глаголы живота вечного (Ин. 6, 68), данные Господом в наследие неотъемлемое верным; это есть проповедание апостолов и отцев догматы; это есть наша православная вера и незыблемое упование, которое не будет посрамлено, ибо основанием его является неложное свидетельство Господне. И если ложное смирение станет называть это неумеренной дерзостью и даже безумием, то вспомним апостола Павла, который, с одной стороны, пресекая малодушие, с другой — нелепую гордость плотского ума, говорит, что Бог благоволил спасти верующих безумством проповеди, отвергнув разум разумных и превратив в безумие мудрость мира сего (ср.: 1 Кор. 1, 18–21). На всякий день опыт человечества неизменно показывает нам, что премудрые и разумные века сего не могут следовать за Христом ни на Фавор, ни на Голгофу, ни на Елеон. Итак, возлюбленные, приидите, и силою веры взыдем на гору Господню (ср.: Ис. 2, 3), и став невещественно во граде Бога Живаго, «высокими умами» узрим невещественное Божество Отца и Духа, в Сыне Единородном облистающее. Взыдем не с гордою дерзостью, разумеется, но со страхом и трепетом, как недостойные сего восхождения и видения, однако же с надеждой, что и нам грешным, по безмерной благости Отца Небесного, воссияет присносущный Свет Божества, нестерпимое сияние которого на Фаворе повергло ниц избранных апостолов.

Остановив немного ум ваш на созерцании общих положений нашей веры, долженствующих составлять постоянный строй жизни нашего духа, позволю себе теперь перейти к избранной нами теме.

Преображение Господне есть великое событие, имеющее непреходящее значение не только для каждого из нас, но и для всей истории мира нашего. В творениях отцов наших мы найдем внимательное исследование о нем со всех сторон: и в том, что предшествовало ему, как приготовление Господом учеников Его; и в том, что сопутствовало ему или что совершалось во время самого Фаворского богоявления; и в том, что последовало за ним в действиях Самого Господа Иисуса и в сознании апостолов, свидетелей Преображения. Знание о всем этом поможет и нам самим разумно проходить тот же путь вслед стопам Христа. Но в настоящий момент мы сосредоточим внимание духа нашего на том, что, согласно евангельскому повествованию, является исключительной особенностью данного события.

Се облак светел осени их, и се, глас из облака глаголя: Сей есть Сын Мой возлюбленный, о Немже благоволих: Того послушайте (Мф. 17, 5).

Что представлял собою этот облак светел, который осенил в ту ночь Святой Фавор? Так, уже немало лет тому назад в день Преображения спрашивал я одного подвижника, который, как я несомненно верю, и сам многажды был удостоен видения Света сего. На мою нескромную мольбу сказать мне что-либо о таинстве Фаворского Света, о том, как он созерцается и как возможно достигнуть этого дара, он, по крайнему снисхождению к моему невежеству, с большим терпением разъяснял мне сей предмет, я же сегодня сообщу вам о слышанном мною из его неложных уст лишь самое существенное и возможно кратко.

Поведал мне сей муж, что сначала, когда он был еще молодым, Свет сей являлся ему неясно, на короткие моменты, иногда как некое неуловимое огненное пламя, которое возжигало сердце его любовью, иногда же как некое сияние, которое пронизывало его ум своею светлостью. Являлся ему свет сей во время молитвы, преимущественно в храме. Но однажды после долгой, в течение многих месяцев, горячей молитвы с глубоким сожалением о скверности своей, Свет этот тихо снизошел на него и пребыл с ним три дня. В эти дни он ясно ощущал себя вне смерти. Радость воскресения из мертвых наполняла его душу. Внутренно он назвал Свет тот — «утром воскресения», потому что он был тих, как весеннее утро. В то время жил он среди людей обычною всем трудовой жизнью. По прошествии нескольких лет после этого события, когда он стал уже монахом и священнослужителем, многажды случалось с ним, что молитва его переходила в видение Света, причем так, что он не чувствовал тогда ни тела своего, ни окружающего его вещественного мира.

Является Свет сей, как чистое благоволение свыше. Приходит он в начале неожиданно, то есть когда душа и мысли не имеет о том, что он придет и даже что он есть. Неведомый дотоле, он, пришествием своим, приводит душу в сладостное недоумение, и, изумленная, не знает она еще о том, кто или что явилось ей, но чувствует она себя в тот час как узник, изведенный из мрачного тюремного затвора на солнцем залитые благоуханные просторы.

Говорил также муж сей: «Хотя Божественный Свет по природе своей всегда пребывает неизменным, но действия его, то есть то, что порождает он в человеке, многоразличны: иногда он воспринимается как тихая любовь Христа; иногда как соприсутствующая Божественная сила; иногда как некое неизъяснимое движение вечной жизни внутри человека; иногда как свет разумения или как сверхмысленное умное видение Бога. Но безмерна благость Господа, и случается, что любовь Его изливается еще обильнее. Тогда Божественный Свет наполняет всего человека так, что и сам человек становится подобным свету; и то, что видит он при этом, нельзя назвать иначе, как Свет, хотя Свет сей совсем иной по природе своей, чем свет видимого солнца».

В ответ на мой первоначальный вопрос о Фаворском богоявлении муж тот продолжил слово с видимой заботой найти понятия, которые были бы доступны мне хотя бы в малой мере. Он говорил:

«Будем неизменно помнить свою недостаточность, и если позволим себе коснуться сего великого предмета, то не больше, чем как робкую попытку хотя бы немного приблизиться к уразумению его, без дерзких притязаний раскрыть или обнять его до конца. Итак, если исходить из описанных уже действий Божественного Света, то простой до кажущейся наивности рассказ евангелистов мы можем несколько восполнить таким образом.

После того как апостолы стали постигать сверхчеловеческое совершенство своего Учителя и устами Петра исповедали Его Христом, Сыном Бога Живаго (Мф. 16, 16), Господь возжелал более утвердить их в этом познании свидетельством Отца. Это было тем необходимее, что Он приготовлялся уже к исходу, который надлежало Ему совершить во Иерусалиме (Лк. 9, 31), то есть к совершению голгофской жертвы. За словами Петра: Ты еси Христос (Мк. 8, 29) — в тот момент скрывалось еще далеко не совершенное познание о том, Кто есть сей Христос; но при всем несовершенстве и неполноте этого исповедания в нем проявилась уже возросшая любовь и преданность апостолов, что делало их способными вместить больший свет Божественного откровения, и потому Господь сказал: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого грядущего во Царствии Своем (Мф. 16, 28). После сих слов Господь с учениками совершает Свое безмолвное (За неделю сего путешествия евангелисты не указывают ни единого события и ни единой беседы Христа) путешествие от пределов Кесарии Филипповой до Священного Фавора и там, избрав изряднейших Петра, Иакова и Иоанна, возвел их на высокую гору созерцания Своей Божественной Славы, которую имел Он у Отца прежде бытия мира (Ин. 17, 5).

Сам Господь всегда и неизменно носил в Себе Свет, будучи по Божеству Своему безначальным Светом, но пребывал в этом плане невидимым от тех, кто в себе не воспринял еще Света. На Фаворе Господь молился. Ничто не возбраняет нам предположить, что по содержанию своему молитва эта была подобною Гефсиманской (ср.: Ин. 17 и др.), ибо приближался час Его (Ин. 13, 1). Объемля в Своей молитве всё от сложения мира до кончины века сего, молился Господь и за апостолов, чтобы открылось им имя Отца и чтобы любовь, которою Отец возлюбил Сына, была в них (ср.: Ин. 17, 26).

Избранные три свидетеля и соучастники сей вышеестественной молитвы Христа изнемогали в ней. Борясь подвижнически с немощью плоти своей, на какое-то короткое время они отяготились сном (Лк. 9, 32), однако силою не преставшей в них внутренней молитвы снова вскоре приходят в бодрственное состояние, и тогда сии бодрые духом победители немощной плоти увидели Христа во Свете и с Ним беседующих Илию и Моисея. Увидеть же могли лишь потому, что и сами в тот час исполнились Света.

Необычность и величие явления погрузило апостолов в невыразимое удивление и блаженное недоумение. Это видим мы из слов Евангелия о Петре: не ведый, что говорит (Лк. 9, 33), и из слов самого Петра: Наставниче, добро есть нам зде быти (Лк. 9, 33).

В этот момент видение апостолами мира духовного и Божественного Света совмещалось еще с восприятием окружавшего их мира чувственного. Но затем умножившийся Свет возвел их выше всего видимого временного в невидимое вечное (2 Кор. 4, 18). Просты до крайности евангельские образы: Се облак светел осени их… Подобно тому как человек, восходящий на гору, когда войдет в густое облако, бывает отрезан от видения всего прочего мира, и сей облак светел, бывший ни чем иным, как Светом и дыханием Духа Святаго, Который Своим нестерпимым Божественным пришествием восхитил апостолов в мир Света несозданного, непреложного, незаходимого, неизменного, беспредельного, превысшего небес, пресек в них восприятие преходящих образов мира сего настолько, что они и Самого Христа не видели уже во плоти (ср.: 2 Кор. 5, 16). Возведенные Духом Святым в созерцание неописанного Божества Иисуса Христа, услышали они в тот час невещественный и непостижимый голос Отца: Сей есть Сын Мой возлюбленный (Мф. 17, 5). Это было высшим моментом Фаворского события».

Если теперь мы перейдем снова к немощи естества человеческого, носителями которого были апостолы, продолжал тот муж, то, оставаясь верными евангельскому повествованию и опыту отцов Церкви, мы можем сказать следующее:

«Весьма великим, высоким было видение Апостолов на Горе Преображения, однако еще несовершенным, потому что в то время они были еще неспособными воспринять всю полноту и совершенство явленного им Света, и потому Церковь поет: … показавый учеником Твоим славу Твою, якоже можаху, или в другой песне: якоже вмещаху.

Весьма великим и высоким было видение Апостолов, но тогда еще несовершенно усвоилось оно ими, и потому возможными оставались те колебания, которым подверглись они в дни Голгофы; и лишь позднее Петр сошлется на него, как на свидетельство истины (ср.: 2 Пет. 1, 17–18).

Несовершенным еще было видение Апостолов на Фаворе, и все же оно было настолько великим и подлинным созерцанием присносущного благолепия и предвечного сокровенного таинства, что ни видение Моисея на Синае (ср.: Исх. 19–20; Исх. 33–34), ни таковое Илии на Хориве (3 Цар. 19) не достигали высоты его и совершенства, что мы видим из слов церковной песни: прежде во мраце виден был еси Моисеем, ныне же во Свете неприступном Божества (1 песнь, 2 канон; ср.: Евр. 12, 18–24).

Влеча вас в глубину неизреченных таинств богословия, не скрою, и сам я прихожу в страх. И не только страх, но и стыд испытываю я в сей час: Премудрый Приточник сказал: Пий воды от своих сосудов, и от твоих кладенцев источника (Притч. 5, 15), я же приношу вам почерпнутое мною из опыта и достояния других. Но видя, с каким усердием внимаете вы слову, как бы еще не насытившиеся им, я передам вам и эпилог незабвенной для меня беседы с тем замечательным мужем. Увлеченный вдохновенным словом его, благодарный ему за снисхождение ко мне, я вместе с тем в тот час исполнен был печали от сознания своего омрачения и молчал, помышляя в себе: «Не мой это удел». Чтобы утешить меня, мой собеседник продолжал так:

«Когда мы не удостаиваемся видения велелепной славы Божества, тогда самым верным внутренним движением духа нашего будет — испытание самих себя. И если душа наша мужественна, то скажем себе: за неправды мои лишен я дара сего, ибо тот, кто ходит в правде и говорит истину… будет обитать на высотах… и увидит Царя во славе Его (Ис. 33, 15–18). Но при этом никак не дадим в нас места отчаянию; наоборот, воспрянем духом и воспримем покаянный плач о себе. Отвергнем неправедную мысль, что это удел только избранных, могущую пресечь в нас святую надежду. Истина, в которой нам необходимо утвердиться сердцем, в том, что Господь никого, приходящего к Нему, не изгоняет и не отвергает (ср.: Ин. 6, 37). Все мы, без исключения, и великие и малые, и значущие и ничтожные, призваны к тому же самому совершенству, к которому призвал Господь возведенных Им на Фавор апостолов Петра, Иакова и Иоанна, ибо и мы, подобно им, получили те же заповеди, а не иные и, следовательно, ту же, равную им честь призвания, а не иную, меньшую. Исследуйте внимательно все последование службы Праздника, и вы увидите, с какой силой Церковь призывает и убеждает всех к восхождению на «неосязаемую» Гору умного Боговидения, тем самым ясно указывая на то, что не только в древности и не только апостолам благоволил Господь являть зарю Своего Божества, но и во все века, даже до наших дней, не переставал и не перестанет никогда, по обетованию Своему, изливать тот же самый дар на последовавших Христу всем сердцем.

Помимо ложного смирения: «Это не для меня»; помимо неоправданного отчаяния, порождаемого ленью и сластолюбием, преградой к созерцанию несозданного Света является еще и дерзкое устремление нашего ума — видеть Бога, обнять Его своею мыслию; как бы силою проникнуть в тайны и недра Его бытия и овладеть Им как предметом своего познания. Трудно найти слова для показания духовной сущности этого гордого притязания нашего ума, но важно для нас, что в таких случаях уже не облак светел, но мрак и тьма, скрывающие Бога, встречают нас.

Когда мы устремляем очи ума нашего «прямо» на Солнце Предвечного Бытия, чтобы видеть Его, как Он есть (ср.: 1 Ин. 3, 2), тогда очи эти опаляются и ослепляются неприступным и всеопаляющим Светом Божества, подобно тому как ослепляются и опаляются наши естественные очи, когда нагими, ничем не защищенные, бывают направлены прямо на солнце. В Писании есть прекрасный образ, научающий нас воздерживаться от дерзости перед Богом: обстоящие Престол Всевышнего шестокрилатии Серафимы, закрывающие двумя крылами лица свои (ср.: Ис. 6, 2).

И познаваемый, и видимый, Бог неизменно пребывает превысшим всякого познания и видения. Это беспредельное всепревосходство Бога на «таинственном» языке богословия именуется мраком. Новый Завет нигде не применяет к Богу слово мрак; он говорит нам, что Бог есть Свет, в Котором нет не единой тьмы (1 Ин. 1, 5). О беспредельности Его и, следовательно, конечной «невидимости», конечной «непознаваемости» Его Новый Завет говорит так: Бога никто никогда не видел (ср.: Ин. 1, 18); и в другом месте: Бог обитает в неприступном свете, которого никто из человеков не видел и видеть не может (ср.: 1 Тим. 6, 16). Когда же появились философы и еретики, утверждающие полную познаваемость Бога, тогда святые отцы, чтобы пресечь в корне эту безумную идею, возвратились к ветхозаветным образам и языку: И Господь сказал Моисею: сойди и подтверди народу, чтобы он не порывался к Господу видеть Его… и стоял народ вдали, а Моисей вступил во мрак, где Бог (Исх. 19, 21; Исх. 20, 21). Так, чтобы сильнее поразить сознание немудрых мудрецов, отцы прибегали к слову мрак, которым Премудрый Законодатель Моисей удержал свой народ, еще наивный в богопознании, от неразумного порыва видеть Бога; а чтобы не отступить от новозаветного откровения, отцы назвали мрак сей пресветлейшим.

Истинный путь к видению Божественного Света лежит через внутреннего человека. Вся наша мысль, вся сила нашего желания — должны быть направлены только на то, чтобы соблюсти заповедь Божию чисто и неукоризненно (1 Тим. 6, 14). Тогда Свет Божественный, как показал опыт веков, многократно и многообразно посещает человека. И никто никогда не может сказать о пределах благоволения Божия к нам, ибо оно воистину беспредельно; и сколько бы ни стремился человек к Богу, как бы ни возгорался он любовью к Нему, все равно излияния Света всегда останутся неопределимыми и неисчислимыми, ибо нет им конца даже тогда, когда Свет превосходит силы естества нашего понести блистание его. И единственное слово, единственное утверждение, возможное при этом, то, что Бог есть Свет, в Котором нет ни единой тьмы (1 Ин. 1, 5), и что живет Он во неприступном свете (1 Тим. 6, 16) и является всегда во Свете и как Свет».

Но и при этих словах не рассеялось недоумение в боязливой душе моей. Я не видел пред собою пути; я не знал, как приступить к этой жизни, с чего начать; я чувствовал себя во мраке и вопрошал: что сотворю, да живот вечный наследую? И был мне ответ:

«Молись! подобно святому Григорию Паламе, который годами вопиял: Господи, просвети тьму мою! и был услышан… Молись словами церковной песни: Да воссияет, о Светодавче, и мне грешному Твой присносущный свет! (Кондак на Преображение) и укрепляйся в вере, помня, что Церковь не молится о невозможном».

И затем муж тот, словно не допуская возможности, что такая молитва останется без ответа свыше, так закончил свое слово:

«Когда же познает твоя душа Свет сей, то после, теряя его, будешь скучать о нем и, подражая святому Симеону Новому Богослову, будешь искать Его и взывать к Нему:

Прииди, Свет истинный,
Прииди, Жизнь вечная;
Прииди, падших восстание;
Прииди, низложенных воздвижение;
Прииди, мертвых воскресение…
Прииди, Царю Всесвятый,
Прииди и вселися в ны,
И пребуди в нас неотступно,
И безраздельно царствуй в нас
Ты — Единый во веки веков.

Аминь».

Отец Алексий: Что тут можно еще добавить? Все сказано святым мужем, который этот Свет ощущал не однажды и в той степени, в которой его недоступно ощущать обычными человеческими чувствами. Этот Свет Господь дарует всем, кто отказался от призрачных удовольствий века сего. В этой связи очень к месту упомянуть о статье П.Ю. Малкова, доцента Православного Свято-Тихоновского богословского института, который  заведует кафедрой теологии. Его статья называется: «Учение святых отцов Восточной Церкви о страстях (в его взаимосвязи с учением о человеческой природе и призвании ее к обожению)».

 Он достаточно молодой богослов, но его рассуждение о страстях человеческих замечательное. Анализируя страсти, он констатирует тот факт, что святые отца чаще всего говорят о греховных страстях человека. Мы хорошо знаем о восьми смертных грехах, но мало говорим о том, что есть страсти святые. Об этом также говорят святые отцы. К сожалению, мы читаем мало и поверхностно творения святых отцов, а иногда, не разобравшись в терминологии, отстраняемся от чтения.

В своей работе, посвященной отцам восточной церкви, Малков показывает, что святые отцы употребляли это понятие вслед за греческими философами, которые именовали страсть как «пафос». Таково было общее представление. При этом святые отцы показали, что энергия «пафоса» может быть направлена как на служение греху, так и на служение добродетели. Если человек перенацеливает свою энергию, то та страсть, с которой мы служили силам зла, придаваясь пьянству, обращается на трезвость. Тогда все начинает проистекать совершенно по другому. Если человек был нетрезвым и пребывал в сладострастии, то возможно его перенацеливание на целомудрие. Не зря же в утренней молитве мы упоминаем, что как поработал греху, так  дай поработать добродетели. Очень важно научиться перенацеливаться.

На протяжении многих годов у нас выработался греховный навык. Но если мы все усердие, всю страсть, весь «пафос» направим на добродетели, тогда мы окажемся близки к тому, чтобы войти в  Свет Христов. А значит уже здесь, на земле подобно святым отцам пребывать в раю. Было сказано, что здесь нет исключения. Такое состояние было дано не просто трем апостолам. Все святые это испытали уже здесь на земле.

Поэтому говорится, что царствие Божие внутри вас есть. Все начинается с внутреннего человека, только мы бежим от этого Царствия небесного. Мы как бессловесные неразумные животные удовлетворяем свои физиологические потребности, да еще, постольку нам дан ум, извращаем таковые по-разному.

В статье отца Софрония ясно очерчен путь, ясно сказано, каким способом можно достичь этого  состояния. Я вам поведал сегодня благодаря описанию Софрония Сахарова об этих радостях, которые иногда называют мистическими радостями святых. По сути они доступны каждому, но мы как правило уходим от них, не желаем этого, а потом воспринимаем христианство как религию сплошных запретов и ограничений. Но это не так. Все, что предлагается нам – путь, чтобы обрести состояние подлинного блаженства, только движение по этому пути надо начать и затем не возвращаться вспять.

Сергей: Каждая фраза в рассуждениях отца Софрония требует исследования. К сожалению, я не смог ощутить текст в полной силе — поначалу разумел, а потом начал терять суть. Моих чувств не хватает, чтобы проникнуть в смысл.

Отец Алексий: Исследование предполагает дотошный анализ, а старец предостерегал от этого.

Сергей: Но мой склад таков, что я не могу сердцем воспринимать, мне нужно понять.

Андрей: Да, действительно, много информации из прочитанного не усваивается.

Людмила: Мне хотелось бы спросить относительно сильного света, который называется мраком. Я совсем не поняла, это так назвали для большего впечатления?

Отец Алексий: Да, это место сложное, чтобы сходу разобраться в нем. Но старец Софроний поясняет, что это пресветлейший мрак.  То есть по мере удаления от Бога мы оказываемся в этом пресветлейшем мраке, а не в том сиянии божества, который именуется фаворским светом. В Ветхом Завете народ хотел видеть Бога, а Бог повелевает, чтобы Моисей народу объяснил, что это не возможно. Если брать человеческий образ, то Моисей видел Бога как бы со спины. Также и мы Бога не можем воспринимать в яви. Человек смог лицезреть  только воплотившегося Богочеловека.

Здесь говорится о том,  что можно узреть свет Бога только тогда, когда ты сам находишься во свете. То есть не греховными очами, которые способны с вожделением смотреть только на предмет страсти, а просветленными молитвой очами. И Господь ниспосылает такую способность как дар или вознаграждение. Человеческий род воспроизводится через вознаграждение, иначе бы он не воспроизводился. Молитва если присутствует, она вознаграждается тем, что Господь ниспосылает свою божественную благодать.  И это может быть дано каждому.

Отец Софроний был в подобном свете, но говорит о другом муже.

Елена: Он говорит о Силуане Афонском.

Отец Алексий: Это рассказ о живом опыте. Человек, который не испытал такого, не сможет об этом рассказать.

Елена: Я представила этот мрак через свои собственные чувства. Мы бываем ослеплены светом сильного прожектора, когда выходим из темноты. А тот, кто входит из более светлого помещения, способен в таком свете видеть. Это особое состояние — видеть.

Отец Алексий: Хороший образ, если ты смотришь со стороны яркого света, то все видно, а если на свет, например, на солнце, то сразу ослепляешься.

У меня тоже возник образ относительно перенацеливания: движение бегунка осуществляется от минуса к плюсу. Так, сначала идет минус 100, затем минус 90, потом 0, а после уже переходит в плюс. То есть, если все силы ты направляешь на отрицательные, негативные явления и тобой владеют греховные страсти, то ты пребываешь как бы в минусе. Чем больше страсти выражены, тем сильнее направленность этих сил. Но если силы направлены на развитие добродетели, то показание бегунка квантируется в положительную сторону. Но ведь  энергия, приводящая бегунок в движение — одна.

Таким образом, чем меньше мы служим греховным страстям, тем больше сил направлено на стяжание Святого Духа Божиего. Это очень важно понимать. И перенацеливание – еще одно слово, которое мы можем употреблять, когда говорим о преодолении страстей.

Ведь что такое изменение образа жизни согласно этой терминологии – своего рода перенацеливание. Необходимо,  чтобы вместо греховных страстей в нашей жизни насаждались святые страсти. Для нашего уха такое сочетание непривычное – святые страсти, но у святых отцов об этом говорится.

Есть понятие бесстрастия, но оно означает не отсутствие страстей как отсутствие любой энергии переживаний — это прежде всего отсутствие греховных страстей. Состояние бесстрастия предполагает, что развиты страсти святые. Нам прекрасно известно, как усердно гнал христиан апостол Павел. С другой стороны тем же наиусерднейшим образом он проповедовал Христа всему миру. Таковые изменения произвел в Павле Христос. Если мы хотим, жаждем этого, то Господь производит в нас внутренний переворот.

Другой яркий пример перенацеливания – жизнь Марии Египетской, которая была одним человеком, а стала совершенно другим. У нас у всех есть надежда и возможность стать святыми. Надо только дерзать, потому что с помощью Божией все возможно.

Александр: Батюшка, а сколько людей всего было канонизировано православной церковью?

Отец Алексий: Думаю, что сотни тысяч людей. Вот, например, Андрей Стратилат и с ним еще 2593 мучеников. Я не подсчитывал, поэтому сказать точно не могу. Чаще всего мы хорошо знаем святых, которые проживали в нашем регионе, а также всенародно почитаемых святых. О тех святых, которые жили более тысячи лет, да еще и в иных странах, мы можем прочитать в житиях. Желательно каждый день прочитывать жития святых, которые празднуют  в этот день. Но это уже можно говорить для людей, которые действительно по настоящему воцерковляются.

Георгий Витальевич: А ведь монастырское правило предполагает каждый день прочитывать жития святых, которые приходятся на сегодняшний день. Так, игумен может спросить каждого житие празднуемого святого.

Отец Алексий: Для иноков это полезно, потому что позволяет подражать святым.

Андрей: Еще очень важно не забывать тех святых и благочестивых людей, которых мы знаем. Большое влияние оказывают СМИ, которые этому способствуют.

Также хотелось бы отметить, что часто перенацеливание связано со встречей с Богом, как это случилось у митрополита Антония Сурожского.

Георгий Витальевич: Да, у митрополита Антония в подростковом возрасте была сильная энергия отрицания. Он специально стал исследовать Евангелие, чтобы покончить с Богом, но потом произошла встреча с Ним.

Отец Алексий: Возвращаясь к процитированной в начале беседы статье отца Софрония, для меня -это замечательное слово, которое утверждает всех христиан в наше время на пути спасительном. Мы в этом нуждаемся, потому что оказались размытыми наши понятия обо всем христианстве. Называя себя христианами, мы часто не имеем представлений о самом христианстве. Подобного рода слова, речи, помогают систематизировать все в своей душе.

Георгий Витальевич: Батюшка, а это была проповедь? Может быть нашим общинникам трудно воспринять этот текст со слов, и его можно где-то приобрести.

Отец Алексий: Лучше всего почитать книгу, откуда в «ЖМП» приводятся выдержки.  Книга называется «Рождение в царство непоколебимое», издана в Троице-Сергиевой Лавре в 2011 году. Еще у архимандрита Софрония Сахарова есть замечательная работа «О молитве». Было бы хорошо, чтобы кто-то подготовился и рассказал о жизни самого Софрония.

Дмитрий: Батюшка, как быть с тем утверждением, что надо стремиться к смирению, а если стремиться к святости, то можно впасть в прелесть. Мы знаем, что лицо святого Сисоя, когда он умирал, просияло, а он просил только о покаянии, так как видел у себя много грехов. Есть еще пример Франциска Асизского. Конечно же, православная мистика очень интересная, но я считаю, что учением о фаворском свете пристало заниматься афонским монахам, а в нашей ситуации задумываться о таких вещах может привести к прелести. Я могу размышлять лишь о своих грехах, и это будет мой малый труд. А увидеть Свет Христов – это поставить перед собой слишком большие цели.

Отец Алексий: Но ведь Софроний пишет, что уже в детстве видел этот Свет. Конечно же, крайне необходимо ощущать  смирение и чувствовать свою греховность, а также вопить к Богу: «Господи, помилуй!». Всякий, кто со вниманием слушал слова отца Софрония, должен иметь в себе такое внутреннее расположение. И ведь не зря же эта статья опубликована в «Журнале Московской Патриархии», который предназначен для каждого христианина.

Сергей: Для меня без стремления к святости теряется смысл жизни. Если я прохожу путь Христов, то должен ему уподобиться.

Отец Алексий: Если Христос не воскрес, то тщетна вера ваша, говорится в Первом послании к Коринфянам. Тщетна вера, а это значит пустота, бессмысленность. Верить мы должны содержательной верой, а не просто механической, когда надо лишь только выполнять правила, в церковь сходить, чтобы отметиться. Такая вера ни к чему хорошему не приведет.

Елена Юрьевна: У нас часто бывает такая ситуация, что человек, который пил, только лишь начал воцерковляться. Он  часто не готов к выполнению более чем  элементарных вещей. Бывает так, что за периодом первоначального духовного подъема могут наступить будни, когда уже «нет сил» молиться и выполнять правила, когда хочется спать.

Георгий Витальевич: Очень часто мы молимся мученику Вонифатию, житие которого очень близко нам. Ведя блудную  и наполненную пьянством жизнь, он непосредственно пришел и увидел, как ради Христа отдают жизнь мученики. Его осиял Свет Христов, и он сам пожелал тут же отдать жизнь за Христа.

Отец Алексий: Да, мученик Вонифатий увидел свет от мучеников, а в этот свет, хотя и отраженный, очень хочется войти. Ведь очень часто говорят о награде, которая ожидает мучеников за веру  в жизни будущего века. Конечно, многие могут подумать, будто нас чем-то пытаются подкупить.

Андрей: В процитированном сегодня тексте было четко сказано, что Свет придет только в том случае, если его не будут специально ждать.

Александр: Батюшка, простите, но все-таки я не все понимаю, о чем вы здесь говорите.

Отец Алексий: Ты можешь спросить о том, что тебе не понятно, и тебе непременно ответят.

Георгий Витальевич: В нашей общине есть примеры внезапного обращения и прихода  к вере, например Сергей П.

Отец Алексий: Очень хорошо помню,  из какого состояния нужно было ему выйти, чтобы придти к Богу. А еще ведь все засмеялись, когда на одной из встреч он заявил, что он хочет быть святым.

Дмитрий: Я бы и сейчас над этим посмеялся, потому что мне кажется, что это не та цель, к которой надо идти. Я считаю, что сегодня необходимо побороться с одним грехом, а завтра пытаться преодолеть другую страсть, двигаться как бы «шаг за шагом».

Отец Алексий: Но никто кто из нас сам по себе не смог побороть страсть, исцеление возможно только  с Божией помощью.

Михаил: Я не совсем понимаю, в чем тут противоречие. Мне пришел пример, который рассказывала мама, как они с моим отцом ходили за грибами. Когда они шли по лесу, то отец только лишь шел вперед, не замечая грибов под ногами. А она собирала грибы прямо из-под его ног, чтобы он их не раздавил. Но отец их специально не замечал, потому что вел их к нужной делянке в лесу, где они уже вдоволь набирали грибов. Думаю, что необходимо и цель видеть, и совершать реальные дела. А так, если не видишь цели пути, то заблудишься в лесу, а если будешь смотреть только вперед, то рискуешь не заметить грибы под ногами.

Отец Алексий: И малому и великому, и ничтожному и значимому, каждому, нет исключений ни для кого. Каждый может стремиться к святости.

Светлана: Известны истории, когда человек может создавать в своем воображении образы. Как отличить, возникающие в мышлении образы, являются ли они от Бога, либо это болезненный плод воображения?

Отец Алексий: Об этом у святых отцов много написано и много сказано. Конечно, бывают ложные видения, бывают галлюцинации, для этого человек призван учиться,  различать и образы и переживания, откуда они. Для этого он часто проверяет себя осенением крестным знамением, если образы от лукавого, то они рассеиваются. У святых отцов говорится, что иногда они могут принимать  образ ангелов, но никогда не могут принять образ Пресвятой Богородицы. Это особая тема, которую при желании можно изучить. Таких критериев действительно не мало. Но человек не сам по себе идет по этому пути, он непременно должен находиться в окружении духовноопытных людей. Так, есть духовники, которые помогают разобраться со своими переживаниями, которые имеют более глубокий опыт и молитвы и богообщения. Обратите внимание, что описывая состояние, отец Софроний говорит о том, что чаще он его испытывал в церковной молитве, когда все верующие собирались вместе. Как мы видим, оказывается есть разница между медитацией и церковной молитвой. Медитация – это совсем не Свет Христов.

Чтобы получше ознакомиться с этой проблемой, можно почитать труды Лодыженского, его трехтомник. Эта книга вышла в свет еще в 19 веке. Автор сопоставляет различные воззрения на мистику католической церкви и православной, а также приводит сведения из индуизма и йоги. Он показывает, что между представлениями об этом в различных религиях существует значительная  разницу, но для этого надо прочитать три тома.

Хотелось бы отметить, что мы сегодня поговорили о самом главном и существенном, что старец Софроний обозначил в своей статье. Подробности остаются для дальнейшего духовно-нравственного совершенствования каждого из нас. Молитва — тот путь, который дает возможность познавать Бога и получать ответы на все вопросы, которые у нас возникают по жизни, когда мы думаем о  Боге. В этом  суть христианства и это очень важно.

Сегодня многие люди потеряли настоящую цель христианства. Вместо того,  чтобы воспринимать христианство как слово Божие, люди воспринимают его как идеологию. Но христианство – это не идеология.

Андрей: В газетах, когда говорят на тему религию, часто говорят формально о том, что «нам завещали бояться Бога».

Елена Юрьевна: У протоиерея Владимира  Воробьева есть такое высказывание, что церковность на приходах люди понимают так, что нужно не пить, не курить, не блудить, жить спокойной жизнью, в которой не должны иметь место сильные душевные переживания, а где же духовная жизнь, где духовные переживания? – вопрошает он.

Отец Алексий: Я начал говорить о страстях святых, и это необходимо усвоить. Состояние, когда ты не горяч и не холоден, — это страшное состояние. К сожалению, состояние теплохладности, аморфности не поддается никакому воздействию, в таком состоянии человек ни на что не реагирует.

Георгий Витальевич: В таком случае возникает вопрос, если есть греховная страсть, то ее можно как-то перенацелить. А вот с  состоянием теплохладности, значит, ничего сделать невозможно?

Отец Алексий: Трудно что-то поделать, но изменение все-таки возможно. Чаще всего  мы говорим о перенацеливании греховных страстей на другие, святые страсти. Например, блудил, а стал целомудренным, вел пьянственный образ жизни, а стал воздержанным. Это нас непосредственно касается. Для людей теплохладных, видимо, необходимо создать отдельный  клуб. К нам же все люди приходят страстные.

Говоря о греховных и святых страстях, важно для себя уразуметь, что соответствует учению нашей православной церкви. Святые отцы, говоря о бесстрастии, говорят о цели христианской жизни, о необходимости стяжании Духа Святого Божия. «Да знаменуется на нас свет лица твоего», —  читают священники на утрени. Это основная установка, это наша цель. Было бы неправильно говорить о том, что мы не должны об этом мыслить. Если мы существуем  сами по себе, без Бога – это беда, даже если человек и пребывает в трезвости физической. Мы должны славить великолепое имя Отца и Сына и Святого Духа. Такая внутренняя работа требует от нас определенной концентрации внимания и напряжения сил, но это очень важно и становится особенно возможным, когда мы ощущаем свое бессилие, греховность.

Одно дело, когда я пьянствую и осознаю свою греховность.  У святого человека ведь смертных грехов нет, но он только подумал о грехе, как сам себя винит и казнит, что он самый первый грешник. «От них же первый есмь аз», – говорится в молитве, и это не рисовка какая-то, не игра. В покаянном состоянии человек только и способен видеть божественный Свет. Этим  он вознагражден за то, что смирил свое сердце. Только лишь уничиженное сердце Господь вознаграждает. Необходимо в Бога богатеть – такую цель ставит перед собой христианин. А если этой цели мы не ставим, тогда вся жизнь становится бесцельной. Подобную жизнь можно сравнить с пребыванием в автоматизме каком-то, она способствует превращению личности в робота. А этого никак нельзя допускать.

Александр: Батюшка, а почему Господь всех людей не приводит к священству, как Вы, например, или даже в монастырь?

Отец Алексий: Старец Силуан ощутил Бога, живя в миру. Преподобный Антоний Великий восхищался семьей, которая больше его угодила Богу, потому что эти люди так умели жить по заповедям в миру, как не каждый монах  за забором монастырским. Вот доказательство того, что в нашей жизни и в миру можно спасаться и стяжать Дух Святый. Только не нужно бояться узреть свет Христов. Мы можем говорить о богообщении, когда христианин входит в Свет Христа.

Михаил: А вот я подумал, когда размышлял о красоте физической, что даже в человеческой жизни Свет Христов отражается на человеке. Красота лица, например, мы можем видеть совершенно разные лица в пожилом возрасте, так, одно лицо у старушки, которая всю жизнь ходит в храм, и жизнь у нее безупречная с нравственной точки зрения, а вот другое лицо у какого-нибудь  злобного пенсионера.  Это интересное наблюдение на мой взгляд.

Отец Алексий: Это и есть отпечаток истинной любви. И мы можем видеть разные проявления у тех, кто бывает наполнен любовью христовой. То это ощущение какого-то радостного пребывания:  «Сотворим три кущи», — говорит апостол Петр во время Богоявления. «Хорошо бы нам здесь остаться». В этот момент все телесное, все земное отошло, как бы исчезло. И это радость неизреченная, настоящая.

Люди, употребляющие  наркотики или другие психоактивные вещества, пытаются приблизиться к ощущению хоть доли такого наслаждения. Но такой человек сам себя обманывает. Животный человек вообще стремиться к удовлетворению похоти, рассчитывая, что он получит истинное наслаждение. Затем  он пытается все время воспроизводить это акт, но никакое земное наслаждение не может уподобиться бесконечной радости, к которому Господь призывает каждого из людей.

Люди, по-настоящему  пережившие радость любви, могут и рассказать об этом. И евангельская история о событиях Богоявления  является настоящим свидетельством о переживаниях апостолов. Если мы благоразумные люди, то можем прислушаться, если же для нас нет авторитетов, то остаемся пребывать в греховном состоянии и получаем те проблемы, которые следуют за удовлетворением греховных потребностей.

Алкоголизм – это целый комплекс проблем, связанных с греховной страстью винопития. И мы часто об этом говорим. Если рассуждать об исцелении от этой страсти, то бывают такие последствия греха, что они заставляют человека остановиться, и иногда он способен изменить образ жизни. В такой жизненной логике заложена потенция к изменению образа жизни, иначе каждый страстный человек был бы предуготовлен к вхождению прямиком в ад. Господь оставляет возможность измениться и перенацелиться, чтобы стяжать добродетель и в Бога богатеть. Если нет веры в милосердие Божие, тогда все методики лечения алкоголизма, наркомании, блудной страсти оказываются некими жалкими потугами к тому, чтобы привести человека в состояние равновесия. А его не приведешь, потому что нет главной цели, ради чего необходимо изменяться. Человек находится  в той же системе координат, он не способен  выйти из себя, из своего эгоизма. Он хочет лишь найти баланс, как возможно оставаться страстным и при этом спастись. А такой баланс не найдешь. Греховную страсть невозможно удовлетворить, а святая страсть не может возникнуть если отвергнут краеугольный камень, который является Христос. Без устойчивого фундамента здание не сможет устоять, и новый дом снова упадет и раздавит под своими развалинами своих жителей. Так произошло, когда краеугольный камень Спасения – Христос,  был отвергнут, не понят, непризнан, а результатом стало проявление зла во всей полноте.

Михаил: в продолжение своей мысли хотел привести пример, как отражается жизнь человека на его облике. В Цхинвале у нас была соседка, тетя Женя. Бабушка, когда собиралась в город по важному делу, всегда ждала, одевшись, когда тетя Женя  пойдет за водой, и здоровалась, идя навстречу ей. Тетя Женя была душевный человек и ее все любили. Лицо же у нее было как у младенца. И смерть ее была прекрасной — она тихо преставилась ко Господу. Муж же ее пил, кричал, а потом сошел с ума. Кончина его была совершенно противоположной. И вот в одной семье можно наблюдать такие различные жизненные примеры. Удивительно, насколько порок когда накапливается начинает отражаться на лице – оно темнеет, а взгляд тухнет.

Георгий Витальевич: я тут послушал рассказ и вдруг вопрос возник. Можно ли  человеку, благочестивому по своему внутреннему устроению, прожить всю жизнь с кошмарным алкоголиком так, что у него не возникло серьезных  внутренних проблем?

Отец Алексий: Этот вывод совершенно правильный – можно жить с человеком, который беснуется, и при этом не потерять мирного состояния духа. Но это определенная высота смиренномудрия и подвига духовного. Такой подвиг достоин всякого не просто уважения, а подражания настоящего. И я знал такие семьи. Бывало даже такое, и такая семья мне известна, когда он страдал алкоголизмом, но то было связано с субъективными обстоятельствами – человек был отправлен на Колыму, потому что был не согласен с тем, что Россию можно накормить лишь одними кроликами (а в определенный политический период были такие теории). В местах заключения этот человек, естественно, приобщился к этому злу. Он стал по-настоящему больным. Затем, когда к нему приходил  священник с вопросом об исповеди он лишь говорил:  «Ишь ты, мысли мои хочешь узнать!», — в такой степени он не мог никому доверить свое задушевное. Умер он, когда уже начались приступы эпилепсии. Но перед смертью этот человек исповедался и причастился, и Бога он не хулил. Конечно же, жизнь с этим человеком была крайне трудной, особенно когда он напивался. Но по своему внутреннему складу человек был хороший, добрый. А ведь в жизни всяко бывает. Вот мы здесь и собираемся, чтобы понять, как нам жить.

Георгий Витальевич: Для меня это рассказ связан с нашими проблемами. В мой клуб приходят в основном люди с типичными проблемами, у которых родственники или близкие являются пьющими людьми. Вы сегодня рассказывали о перенацеливании. Действительно. Если человек начинает жить с Богом, то от него все пагубные привычки отскакивают, не прикасаясь к душе. А ведь пьющие люди зачастую живут без Бога. И как быть с теми, кто номинально являются людьми верующими, и даже ходят в церковь.

Отец Алексий: Значит, все-таки не по христиански человек живет. Ведь апостол Павел говорит, что мы не должны терпеть пьяниц, даже сообщаться с ними нельзя. Он так говорит, вы же это хорошо помните. С другой стороны хочу напомнить, что Христос сообщался с грешниками, среди которых были и пьяницы.

И перед нами стоит серьезная задача, почему мы и должны хорошо задуматься и разобраться в вопросе, прежде чем активно начать участвовать в решении этой проблемы.

Елена Юрьевна: Но люди к нам в клубы приходят с решимостью измениться.

Отец Алексий: Совершенно правильно, в этом  вся разгадка и разрешение этого противоречия – люди приходят с желанием изменить образ жизни. А если человек продолжает упорствовать в этом зле и не хочет отказываться от винопития или наркомании, или игры, то он должен быть изгнан, с ним необходимо прекратить общение.  И это правило применимо во всех терапевтических сообществах, в том числе и в Европе. Но такой человек потом может вернуться. Ведь даже из церкви изгонялись люди, их предавали анафеме, как тех, кто насаждает грех. И это очень  серьезная мера помощи, иначе личность не будет исцелена. А когда же человек окажется на стране далече, прочувствует тяготы жизни без любви ближних, тогда он может быть принят в отчем доме. Кающегося человека необходимо принимать с любовью. И увещевают такого с кротостью. Иначе и быть не может.

Георгий Витальевич: Я возвращаюсь к ситуации, которая сложилась в семьях у общинников в нашем клубе – сами пьющие в церковь не ходят, и совершенно  не собираются исправляться. Они даже говорят: «Пили и пить буду. Все пьют, и я пью, почему я должен прекращать пить?». Бывает  даже такое, что у кого-то духовник разрешил выпивать. И вот так получается, что у близких пьющих людей возникает к ним такая страстная привязанность, которая граничит уже с клинической  симптоматикой. Такая страстная привязанность не дает возможности произойти никакому изменению с пьющим. А когда такому ближнему начинаешь говорить о том, что вы не должны участвовать в его грехе, а значит, может быть, и изгнать такого человека из общения, начинают высказываться аргументы, которые очень часто ссылаются на Евангелие.  Мол, в Евангелии же говорится, что необходимо заботиться о претыкающемся ближнем. И все делается для того, чтобы пьющий и дальше пребывал в грехе. И такие диалоги у нас на встречах идут постоянно.

Дмитрий: Практика общины показывает, что многие люди являются идеологическими алкоголиками. Человек, действующий по идеологическим соображениям, не легко принимает новые установления. Так бывает с игроком в футболе, который длительно оттачивает свою индивидуальную технику, и не хочет ни с кем делиться  мячом. Но потом, во время командной игры ситуация вокруг изменяется, сначала он конкурировал с другими игроками, а потом вдруг начал делиться мячом с другими.

У нас часто бывает так, когда мужья говорят, что не будут меняться из принципа. Но когда жена начинает занимать позицию трезвого жизни, которая включает в себя комплекс разумных изменений в своем поведении, то изменения происходят и с мужем. Для этого необходимо изменить свой собственный образ поведения, нужно выйти  из порочного круга «вытирания соплей», тогда  человек начинает приобретать трезвый взгляд на вещи. У пьющего человека от этого начинает открываться зрение. Пьющий, к сожалению, не имеет возможности сам опомниться, для него необходимы острые средства, как, например, холодный душ, и очень разумный взгляд ближнего. Конечно, страсть тяжело преодолеть. Когда же человек близкий – жена или мать, начинают усиленно молиться и не участвовать в грехе, то в семье  начинают происходить изменения. Я знаю случай, когда непьющая теща дала обет трезвости ради своего сына. С этого времени я не видел пьяным ее мужа уже сколько лет, а раньше он  доходил во время выпивки и до богохульства. То же самое изменение произошло и с ее сыном. Ведь она сама не испытывала зависимости, и вот  через два-три года начали происходить изменения. И дело, видимо, в молитве и здравом взгляде на вещи.

Отец Алексий: А может быть и так, что ближние сами ведут себя вроде бы правильно, ходят в церковь, но у них нет молитвы, и люди пьют. А когда начинают по настоящему молиться, то все меняется. Поэтому надо начинать прежде всего с молитвы. Когда люди не молятся, то они и не способны ничего изменить, как бы не хотят поменять ситуацию. И это можно объяснить спокойно.

Дмитрий: Батюшка, но помимо молитвы есть еще действие. Когда ближний человек начинает собой жертвовать, например,  человек независимый вдруг отказывается от алкоголя, один этот шаг можно счесть подобным молитве? Ведь он любил вкуса вина, а приходится от этого отказываться.

Отец Алексий: Такой поступок является  проявлением акта любви, мы об этом говорили.

Георгий Витальевич: Конечно, нам известна сила молитвы, но сейчас на встречах собираются женщины, которые молятся годами. И у них ничего не получается. Они сами не пьют годами, а также ездят по монастырям.

Отец Алексий: Значит, ищите причину этой ситуации, смотрите на нее как врач. Если молятся – кому, как.

Георгий Витальевич: К слову сказать, батюшка, на молебнах перед иконой «Неупиваемая Чаша» в храме Всех Святых на Соколе у нас подаются 1000 записок, остаются помолиться – 60-80 человек, на встречу в семейном клубе приходят до 10 человек, а остается всего лишь один.

Отец Алексий: Да, надо выяснять, что делается не так. Ведь существует не так много поводов, чтобы расстраиваться раньше времени.

Андрей: Я хотел бы рассказать об одной из таких причин. Есть люди, которые думают, что помогают зависимым, а сами генерируют обстановку, которая приводит к срывам. Одно из распространенных явлений в семье: жена поговорит с пьющим мужем о его трезвости, а потом переживает, что муж не поступает, как она сказала.

Отец Алексий: Когда мы рассматриваем наши личные отношения с Богом – мы слушаемся Его? Нет, мы постоянно нарушаем заповеди, удивительно, как нас терпит Господь. А когда же рассматриваем взаимоотношения между нами, то требуем, чтобы ближний человек нас слушался. Как говорится, сами не научились слушаться, а от другого требуют. Какому же Богу они молятся? А.Ф. Лосев, когда рассматривал злодеяния обновленческого священства в революционное время, то спрашивал: «На каком языке они разговаривают с Богом?» Надо прояснить эту ситуацию. С кем же они разговаривают? Надо помнить, что подавляющее большинство христиан не знают Символа Веры, заповедей, а считают себя православными. Из православных только 40% верит в загробную жизнь. А ведь человек может и ездить по монастырям, и вообще не пить алкоголь.

Сергей: Сколько в вашей группе зависимых, но не пьющих? Может быть здесь собака зарыта, примера то нет.

Отец Алексий: Может быть кто-то из ветеранов клубов подъедут и расскажут о своем опыте. Это также и форма патронажа такая. Чтобы реально люди видели.

Собственно говоря, с Божьей помощью открываются глаза на наши язвы и даются врачевства. Нужно только правильно ими пользоваться и не унывать, и не пребывать в лености и сладострастии. Важно сознавать греховность даже тогда, когда дал обет трезвости, и не думать, что это твоя заслуга. Места гордости и тщеславия быть не должно. Иначе есть опасность возобновления пристрастия и в еще более тяжелом варианте. Мы это знаем не понаслышке. Очень важно уметь перенацеливать страсть — обладает тобой пристрастие и страсть, проси у Господа помощи силы чтобы перенацелить эту энергию на страсти святые и, совершенствуясь в молитве, искать того, чтобы Господь сподобил нас благодати своей. Ее надо возгревать в себе. А возгревать ее можно посредством участия в церковных таинствах, неформального, чтения слова Божьего и пребывания в молитве, что очень важно. Это уникальный  способ богообщения.

В следующий раз беседа будет 17 сентября.