Основные направления трезвенного движения Русской Православной Церкви в настоящее время

Г.В. Гусев. Полный текст доклада на Первом съезде семейных клубов трезвости

В 90-е годы XX века возродилось трезвленное движение в Русской Православной Церкви. В настоящем выступлении рассматриваются три направления в этом движении, отчетливо сложившиеся за последнюю четверть века.

Первое направление объединяет трезвенников Иоанно-Предтеченского братства, его лидер — протоиерей Игорь Бачинин. Начало деятельности — 1995 год. В настоящее время объединяет около 300 приходских обществ трезвости в 109 епархиях. Содержание деятельности:

  • совместная молитва;
  • индивидуальные консультации для страждущих и их родственников;
  • беседы с родственниками страждущих;
  • курсы для страждущих по избавлению от алкогольной и табачной зависимости (метод Геннадия Андреевича Шичко);
  • реадаптация людей, прошедших курсы по избавлению от алкогольной и табачной зависимости;
  • обеты трезвости;
  • дела милосердия;
  • хоровое пение;
  • краеведение;
  • издательская деятельность;
  • создание и поддержка собственного интернет-ресурса;
  • проведение массовых мероприятий.

На наш взгляд, это направление наиболее последовательно продолжает традиции трезвленного движения Русской Православной Церкви конца XIX — начала XX веков. Видный деятель трезвенного движения той поры, педагог И.П.Мордвинов писал: «Есть общества, состоящие исключительно из деятелей, признающих, что только образование и разумные развлечения, скрашивающие трудовую жизнь, способны привести народ к отрезвлению. Общества эти применяют в своей работе исключительно образовательные средства…

Есть общества, возникшие на религиозной почве, призывающие народ к отрезвлению через Церковь, пытающиеся крепить слабую волю пьянствующих людей влиянием молитвенного обета и силою проповеднического слова. Таковы наши церковно-приходские братства и общества трезвости.

Большинство из них, однако, наряду с могучими для верующей массы средствами Церкви в широкой степени пользуется и средствами образовательными. В России таких обществ больше, чем обществ иного типа, вместе взятых» [1, с.3-4].

Как мы видим из этих слов  главным духовным средством воздействия на страждущих страстью винопития была проповедь и обет трезвости. Собственно, принятие желающего вступить в общество трезвости было возможно после того, как человек давал обет. Во всех обществах трезвости устав требовал от каждого члена «служить примером воздержания от употребления спиртных напитков, а в большинстве церковно-приходских обществ прямо требовалась абсолютная трезвость: члены не должны были ни угощать вином своих гостей, ни посещать питейных заведений, ни отдавать свои дома внаем под подобные заведения. Принимали в члены на разные сроки: на один год, как это было принято в городских обществах, на несколько месяцев, а в иных обществах — на всю жизнь» [2, с. 80].

«Десятки» о. Игоря Бачинина повторяют практику Александро-Невского общества трезвости о. Александра Рождественского и о. Петра Миртова в Санкт-Петербурге. Что же касается различных мероприятий, практиковавшихся в дореволюционных обществах трезвости, то их перечень мы находим в книге И.П. Мордвинова «Общество трезвости: жизнь и работа в нем» 1910 года. Вообще, по мнению И.П. Мордвинова, общество трезвости должно быть клубом, народным домом, театром, библиотекой.

Посмотреть презентацию доклада

Мы видим очень широкий диапазон деятельностей, некоторые из них сегодня неактуальны, но в целом этот список перекрывает ту программу, которую предлагает о. Игорь Бачинин в своей книге «Как организовать общество трезвости на приходе». Понятно, что нам всем есть куда расти, осваивая опыт предшественников. Обращаю внимание аудитории на выделенные пункты — уже тогда трезвенники обращали внимание на необходимость работы с семьей. По условиям времени новым является интернет-ресурс и лекции по методу Г.А. Шичко. Ну, сайт сегодня, вероятно, есть у всех обществ. На методе Г.А. Шичко я не буду останавливаться. Укажу лишь на один факт: в утвержденных Минздравом РФ методах профилактики, лечения, реабилитации и ресоциализации этот метод не значится.

А вот об обете трезвости, как одном из важнейших пунктов программы следует поговорить. О. Игорь Бачинин в своей уже упомянутой книге справедливо указывает: «Обет трезвости дается человеком с благословения духовника. <…>

Нужно помнить, что обет трезвости может давать человек, который осознал смысл этого духовного действия, имеет опыт церковной жизни, понимает меру ответственности, которую он берет. <…> Если кандидат не соответствует этим критериям, обет трезвости для него неполезен, поскольку он не сможет его исполнить» [3, с. 71-72].

До революции обет предшествовал принятию страждущего в общество трезвости. Не нужно специальных исследований, чтобы понимать, как различается степень воцерковленности россиян до 1917 г. и сегодня. И вряд ли алкоголезависимые — это самые воцерковленные люди нашего общества. Поэтому слепое копирование дореволюционного опыта может принести много вреда. А приходится видеть, как энтузиасты-трезвенники, поклонники метода Г.А. Шичко, искренне желающие добра своим пациентам и непоколебимо верящие, что прослушав десять лекций, зависимые исцелились, уверенно предлагают дать обет трезвости. Результаты предсказуемы. И мне очень тревожно, когда я читаю в газете «Трезвение» радостные репортажи о том, как сотни людей во время очередного околоозерного собрания дали обет трезвости, но ни разу не встречал материалов о том, как отслеживается выполнение этих обетов. Нас о. Алексий Бабурин учил, что минимум годичное, а лучше — многолетнее абсолютное воздержание и серьезная церковная жизнь должны предшествовать обету трезвости сегодня.

Ну вот, пожалуй, главное, что хотелось бы сказать по поводу этого направления в нашем трезвенном движении.

Второе направление, наиболее известное в мире, у нас известное нецерковным людям, а в Церкви известное тем, кто далек от церковного трезвенного движения — это программа 12 шагов. Попала она к нам во время политической и культурной американской экспансии в конце 80-х — начале 90-х годов. О. Алексий Бабурин и я независимо друг от друга были свидетелями того, как это происходило, и это не сделало нас поклонниками 12-шаговой программы. Батюшка, по благословению священноначалия, был участником советско (еще советско)-американской встречи по борьбе с алкоголизмом в Даниловом монастыре. А я в это же время руководил социально-психологическим сектором Дворца культуры ЗВИ, и мне предложили курировать первую официальную группу анонимной алкоголиков, которую там у нас организовали. Организовала женщина из Америки. Я помню, как она обещала членам группы, что если они все будут делать правильно, как она научит, то, во-первых, они бросят пить, а во-вторых, бесплатно съездят в Америку. И, помню, она выполнила обещание — кто-то съездил. Помню, как растроганы были наши зависимые: «В кои-то веке вспомнили о нас, алкоголиках, отнеслись по-человечески». Это, правда, было в новинку. Ну, и в Церкви обратили внимание на этот метод. Все-таки о Боге говорят, и, вроде, реально помогает. Работа же по раскапыванию собственных традиций трезвленного движения была еще впереди.

Что можно сказать об этом направлении? Лично мне непонятно, как в православной Церкви могут собираться люди и вместе молиться Богу, как каждый из них его себе представляет. Но это дело священноначалия, богословской комиссии. Некоторые батюшки оправдывают такие собрания тем, что у них говорят о Христе. Знаете, в этой программе каждое слово запатентовано. Это еще не добрались американские юристы до таких батюшек и не вчинили иски о нарушении авторских прав. Некоторые поступают иначе — меняют формулировки, и даже количество шагов и говорят: «Это другая методика». Тогда действительно, это другая методика.

Но у меня, как у психолога, есть серьезное замечание к программе. На эту особенность мне указала наш научный руководитель Е.А. Соборникова: методика закрепляет человека в патологическом статусе — «я алкоголик». А задача в том, чтобы перевести человека в нормативный статус. В программе Е.А. Соборниковой есть специальная методика разотождествления патологической и нормативной частей личности, минимизации, нейтрализации патологии и обеспечения функционирования нормативных статусов личности.

Конечно, нельзя предъявлять претензии Биллу (Уилсону) и Бобу (Смиту) сегодня. То, что они создали 80 лет назад было великим прорывом в терапии зависимостей. Но сегодня открываются новые пути и они связаны, прежде всего, с осознанием роли семьи в формировании зависимостей.

Семья есть самая первая, самая главная и самая мощная система, к которой принадлежит почти каждый человек.

«Практически нет семей, в которых время от времени не возникали бы те или иные проблемы, однако не все эти проблемы могут расцениваться как проявления болезни и требовать семейного лечения. Некоторые из них могут разрешаться автоматически сами по себе. Складывается впечатление, что семья имеет свой механизм защиты, который активизируется, как только появляются проблемы» [4, с.56].

Однако проблема может оставаться нерешаемой на протяжении длительного времени, тогда можно говорить о появлении дисфункции.

«К концу  ХХ века определение семьи как дисфункциональной исходит из факта недостаточного выполнения ею своих функций. Исходными факторами дисфункции семьи могут быть:

  • особенности внутрисемейных отношений в виде нарушения представления родственников о семье и друг о друге, межличностных коммуникаций, механизмов интеграции и структурно-ролевого аспекта жизнедеятельности семьи;
  • индивидуально-психологические особенности членов семьи: сексуальная дисгармония супругов, психологическая несовместимость темпераментов, акцентуаций характеров, эмоциональных состояний; несовместимость уровня духовности и культуры — ценностных ориентаций, образования, социального происхождения, культурных норм и традиций и т.п.;
  • наличие у кого-то из членов семьи какого-то из видов зависимости (в том числе социально одобряемых трудоголизма и любовной зависимости);
  • неполная семья, независимо от причин ее неполноты, от отношения между ее оставшимися членами, их достоинств и недостатков;
  • тяжелая хроническая болезнь кого-либо из членов семьи» [5, с. 209].

Другие авторы отмечают:

  • асоциальный образ жизни одного или обоих родителей, или другого члена семьи;
  • существенно ограниченный доход семьи на каждого ее члена, жизнь семьи за чертой бедности;
  • фетишизация взрослыми членами семьи материальных ценностей в ущерб духовным;
  • наличие в семье утаиваемой от окружения или некоторых членов семьи информации о ком-то или чем-то;
  • наличие разного рода скрытых принуждений, насилия в семье — физического, эмоционального, сексуального, духовного или их совмещения [6].

Говоря о стилях воспитания выделяют, в частности, гиперопеку, гипоопеку, предъявление непомерных требований, говорят о воспитании в семье с непрогнозируемыми эмоциональными реакциями [7].

Отмечают, что «в современной российской действительности мы видим довольно мало примеров полностью благополучно завершенной сепарации <отделения взрослых детей от родительской семьи — прим. автора>. Чаще можно привести примеры застревания на какой-либо стадии и вмешательство родителей и детей в отношения друг друга» [8, с. 45].

Правильно говорить не о том, что та или иная дисфункция может вызвать зависимость, а о том, что они создают более высокий риск возникновения аддиктивного поведения. В самом общем виде можно утверждать, что аддикта (зависимого) всегда воспитывает дисфункциональная семья, которая не справляется со своими внешними и внутренними задачами.

Семейный подход к терапии зависимостей возник в известном смысле раньше, чем сформировались сегодняшние взгляды на роль семьи в происхождении этих патологий.

В 1964 году в Хорватии крупнейший специалист в области алкологии, автор социально-экологической теории алкоголизма, врач-психиатр, профессор Владимир Худолин организовал первый клуб леченых алкоголиков.

«Использование семейного подхода, — писал В. Худолин, — подразумевает, что мы рассматриваем не отдельного алкоголика, а говорим обо всей его семье и ее дисфункции. В соответствии с этой концепцией все члены семейной группы должны изменить свой образ жизни. В семейном подходе принято рассматривать не только проблемы алкоголика, но и всей его семьи в целом. Мы стремимся привить семье новые правила поведения, освоить с ней новый образ жизни и привести всех членов семьи к всестороннему росту и духовному созреванию» [4, с.56].

За полвека этот подход получил широкое распространение.

В России семейно-клубное трезвенническое движение  существует 24 года. За это время оно сформировало концепцию православных приходских семейных клубов трезвости (ППСКТ). В основу функционирования ППСКТ положены идеи клубов леченых алкоголиков Владимира Худолина. Достаточно уникальным является опыт семейных встреч в клубной атмосфере, где целью является совместное освоение членами семьи трезвого образа жизни. Но еще более уникален опыт ППСКТ в России, где деятельность клубов включена в жизнь Церкви и в ней совершается духовное созревание семей членов клуба. Принципы, сформулированные основоположником семейного подхода, — изменение образа жизни — остаются, но наполняются новым, более глубоким содержанием: идеалом становится семья как малая церковь, в которой нет места греховным страстям.

Обращение за помощью к Богу, молитва, которой начинаются и заканчиваются встречи, жизнь в Церкви,  участие в ее Таинствах, совместные паломничества по святым местам — так раскрывается смысл названия: православные клубы.

Вообще, каждое понятие, составляющее название наших объединений, — концептуально. О православии уже было сказано. Приходские — означает, что каждый клуб живет при определенном храме. Семьи клуба — прихожане этого храма и живут общей с ним приходской жизнью, храмовыми заботами, престольными праздниками. Семейные клубы — очень важная характеристика объединения. В клуб приходит семья, семья как целое, семья, имеющая общую проблему, общий недуг, общую дисфункцию, общую беду и объединяющаяся, чтобы восстановить разрушенную дисфункцией целостность, исцелиться, снова стать целым, изменить отношения, искаженные общим недугом (и этим искажением порождающие и питающие этот недуг), стать из семьи дисфункциональной семьей функциональной, здоровой, гармоничной, одухотворенной, преображенной. И если семья приходит в начале даже не в полном составе — важной является ориентация на работу с общесемейной проблемой, носителем которой является семья как целое. Такое понимание мы стараемся внушить членам клуба с самого начала работы. И сама обстановка общения — за чайным столом — и его доверительность, тепло, искренность, семейность — предлагает образ здоровых семейных отношений, ненавязчиво учит им.

Клуб  — очень важная составляющая названия. Его ввел В.Худолин, но не анализировал это понятие. Клуб — древнейший социальный институт. Гомеровские обеды, древнегреческие гетерии, древнеримские коллегии — все это предтечи современных клубов. «Реализуя важнейшую сущностную функцию культуры — коммуникативную, клуб, варьируясь и модифицируясь на протяжении истории, сохранил имманентно присущие ему свойства, делающие его непреходящим, притягательным средством межличностного общения, не имеющего равных себе по эффективности решения локальных социально-культурных задач, ставящихся интегрирующимися в клуб людьми» [9, с.3]. В клубе «действует особая педагогика коммуникативных отношений — педагогика формирования радости общения между людьми» [10, c.49-50]. По общепринятому определению, клуб — это общение по интересам. Общение с теми, с кем хочешь общаться, со «своими», с кем интересно. Важнейшая задача работника клуба (ведущего) — создать атмосферу этой радости, этой «интересности» общения, и в этой атмосфере, в этой «растворенности в радости» вносить в сознание членов клуба необходимые знания: понимание зависимости, как болезни био-психо-социо-духовной, познание пути совладания с зависимостью, понимание явления созависимости и путей ее преодоления.

Члены клубов обсуждают опыт трезвой жизни, семейные отношения, экзистенциальные проблемы. И это происходит не на лекции, не на уроке, не на семинаре, а в естественном, непосредственном, хотя и серьезном, порой достаточно интимном, иногда весьма духовно-напряженном общении, перемежаясь и шуткой, и смехом, как обыкновенно происходит общение между любящими людьми в семье.

И, наконец, клубы трезвости. Разумеется, абсолютное воздержание всех членов семьи от употребления психоактивных веществ или участия в психоактивной деятельности является первым условием нахождения семьи в клубе. Это условие было предложено еще В. Худолиным. Но в ППСКТ планка поднимается выше. И если В. Худолин писал о необходимости духовного развития семей, составляющих клуб, то духовное развитие в православно-христианском понимании означает и научение трезвению в православно-церковном понимании этого слова, то есть научение бдительности, бодрствованию и воздержанности (как от вина, так и от нечистых помыслов). Библейским основанием термина служит 1-е Послание Петра: «Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища кого поглотить» (1Пет. 5:8). Конечно, трезвению христианин учится не в клубе, а в Церкви. Клуб лишь предуготовительная фаза этого духовного пути.

Возникает вопрос, каким должен быть ведущий, который осуществляет такую сложную деятельность?

Разумеется, ведущий должен иметь определенные знания в области наркологии, психологии, психотерапии, педагогики, но эти знания должны быть вплетены в ткань доверительного, дружеского, семейного общения близких людей.

В разных странах по-разному решается вопрос, кем должны быть ведущие клубов — преимущественно профессионалами (врачами, психологами) или волонтерами. В России — это волонтеры, но они получают годичную подготовку, проходя обучение у врача-нарколога, врача-психотерапевта, семейного психолога, клинического психолога, педагога-организатора клубной работы, священника. Но, как писал В. Худолин, «семейному подходу можно научиться только в процессе практической работы, в постоянном ежедневном труде. Ему невозможно научиться по книгам, хотя их читать также необходимо. Этому учишься, прежде всего, в процессе работы» [4, с.59].

В коротком выступлении невозможно коснуться очень многих важных вещей, поэтому мы адресуем интересующихся к методическому пособию [11].

 Литература

 

  1. Мордвинов И.П. Общество трезвости. Жизнь и работа в нем. – СПб., 1910.
  2. Гусев Г.В. История обучения и воспитания трезвости в православном образовании. Дисс….к.пед.н. М., 2007.
  3. Священник Игорь Бачинин. Как организовать общество трезвости на приходе. Практические рекомендации. 2-е изд. М: 2011.
  4. Худолин В. Клуб леченых алкоголиков (перевод с хорватского). — М., 2016.
  5. Шаповал И. А. Созависимость как жизнь. М., 2009.
  6. Морозова Г.В. Созависимость. Модель феномена и практика психокоррекции. Ульяновск, 2009.
  7. Короленко Ц.П., Дмитриева Н.В. Аддиктология: настольная книга. М., 2012.
  8. Шапошникова Т.Е. Антропология семьи. Новосибирск, 2004.
  9. Туев В. В. Феномен английского клуба. — М., 1997.
  10. Туев В. В. Феномен клуба: историко-педагогический анализ: автореф. дис. докт. пед. наук. — М., 1998.
  11. Бабурин А. Н., Гусев Г.В., Соборникова Е. А., Горячева А. А. Семейные клубы трезвости как метод реабилитации в системе наркологической помощи. — М., 2016.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *